Дмитрий Травин: Наверное, «реставрация» все-таки не очень хорошее слово. Обычно это слово связывают в истории с приходом Людовика XVIII после поражения Наполеона, того самого Бурбона, который ничему не научился.
Михаил Соколов: Но ничего не забыл!
Дмитрий Травин: Это была реставрация в прямом смысле этого слова, потому что почти ту же самую бурбоновскую монархию восстановили, она рухнула меньше, чем через 15 лет, дальше началась трансформация политической системы, причем каждый раз она была не демократическая, июльская монархия, Вторая империя, только потом уже была демократия. Тем не менее, каждый раз не демократическая, но и не такая, как при режиме реставрации.
Михаил Соколов: У нас Вторая империя, получается?
Дмитрий Травин: Я считаю, самое четкое сравнение, если не брать африканские государства, в которых трудно разобраться.
Михаил Соколов: Люди обижаются, когда вы будете что-то про африканское говорить.
Дмитрий Травин: Я не говорю про африканские, потому что все-таки мы не Африка. Во-вторых, в Африке все не устоялось.
Если брать четкие, понятные исторические примеры, то, конечно, путинский режим больше всего напоминает Вторую империю, Наполеон III, который хотел как лучше, получилось как всегда, долго правил, потом ослабил страну настолько, что проиграл войну ближайшему соседу, Пруссии в сочетании с другими германскими государствами, и остался в памяти как император, при котором был период и быстрого экономического роста, и некоторой демократизации, и финансовых пузырей. Но в целом после Второй империи началась нормальная демократическая Франция, которая с тех пор оставалась всегда демократической.
https://www.svoboda.org/a/28914000.html
