В. Пастухов: А что в этом нового, скажите? А в 37-м году было ее очеловечивание? В тот период, когда я рос, это, конечно, был терроризм с человеческим лицом, но мы не очень ощущали это давление. Я не считаю какие-то ущемления в карьерном росте серьезной санкцией, хотя сегодня люди падают в обморок от этой перспективы. Все-таки они столкнутся с проявлением террора, и у меня никогда не дрожал хвост оттого, что меня завтра отведут в КГБ. Это все-таки преимущество уже моего поколения. Но она никогда не имела человеческого лица. То есть эта человеческая маска небольшой частью общества на морду этого медведя натягивалась – он там фыркал, задыхался в противогазе и по возможности ее снимает.
https://echo.msk.ru/programs/personalnovash/2361835-echo/
