Впрочем, у "сибирского" фейка есть и вполне содержательная историко-политическая перспектива. Согласно одной известной концепции, политическая культура континентальных империй (каковой исторически является Россия) формируется под влиянием необходимости защищать и контролировать большие разнородные территории и периметры границ. Это приводит к гипертофированному влиянию в их политической культуре силовых элит. Опасность утраты территорий становится постоянным источником психоза, который занятые охраной и контролем элиты культивируют. Потому что именно он является источником их политического влияния, компенсируя их слабость в гражданском управлении, экономических стратегиях и модернизационном потенциале.
Владимир Путин пришел к власти на волне "борьбы с мятежной провинцией" (Чечня), укреплялся и укреплял во власти представителей традиционной "охранительной" элиты под сенью восстановительного роста и сырьевого бума 2000х. Но с 2012 г. вынужден был вновь строить свою легитимность на педалировании охранительных "территориальных повесток" - захвата/возвращения территорий (Крым) или их удержания на фоне реальных или мнимых угроз (Сибирь).
Впрочем, эта архаизация, которая кажется беспроигрышной ("обращается к глубинным пластам политической культуры"), содержит в себе значительный конфликтный потенциал. В ее основе лежит взгляд на все эти территории, которые необходимо защищать и удерживать, как на колонии "московской метрополии". И в какой-то момент может оказаться, что "традиционная политическая культура" является уделом лишь не столь широких групп в столице, в то время как для других, как минимум не менее широких она не только не является "органической" и безальтернативной, но скорее даже враждебной.
Мнимые угрозы ведут к гипертрофии контроля. И единственный путь к развалу России пролегает через практики ее форсированной централизации.